– Сказали Боги, воздвигните храм великий и светлый… чтобы он освещал жизни ваши и не давал вам уйти в темноту. И воздвигли храм и посмотрели Боги на творение рук людских во имя святых. И обратили они свой взор на рабов своих, на слуг своих, падших в грехах и страданиях, в надежде найти утешение в святой обители… Встаньте же на колени! И преклонитесь перед Богами, лишь им известна участь ваша и вашего поселения. Лишь благочестием и любовью вы исправите жизни ваши и вернете себе милость Богов! – Лик опустился на колени перед толпой, которая, не могла быть отдельно от пророка и последовала за ним, нагибаясь к земле… – Вымаливая в холоде и голоде, мы обращаемся к Богам спасти от беды жизни наши. Голодная смерть пусть обойдет стороной нас – в этот момент Лик засиял и стоя на коленях поднял руки к небу – молим вас, Боги о прощении, поверните же к нам нечестивым и грешным любовь свою и дайте наставления о жизни нашей на завтрашний день… Чтобы сохранить её во славу вашу и на благо ваше, чтобы нести имя ваше в мир! Избавьте нас от голодной и холодной смерти.

Сирия стояла у домов, на краю площади, наблюдая как черный пророк запутывал разумы людей. Они поднимали руки в небо и рыдали. Их одежды были серыми и грязными. Лица - измученными страданиями, чувством брошенности и ненужности. Они были отвергнуты и мучились. В их глазах теплилась надежда на жизнь. На площади многие старались повторять слова пророка. В толпе голодные видения сводили их разум с ума.

Девушка, хранившая в душе прикосновение Бинара, помнила кем они были и с печалью смотрела, как на её глазах все изменилось. Все стало другим и теперь её, когда-то светлый и божественный, город превратился в заброшенное место униженных и замученных. Она стояла и молчала, наблюдая за происходящим кошмаром падших богов. Лик поднялся, его глаза засияли в толпе золотым светом и люди, охваченные манипуляцией, следили за каждым его движением.

– Боги услышали вас. Не будет вам голода и холода. За вашими стенами стоят столпы черные, будет с них вам тепло в домах ваших. Идите и срубите их всех, разрушьте их до основания, согрейте ваши семьи. Не будет вам голода, за вашими стенами обитают животные, они будут вам в пищу, пусть каждый муж возьмёт по копью и выйдет за стены города. С любовью и благочестием забейте их всех, разделайте туши тварей земных и накормите ими детей ваших и жен ваших – свечение угасло и проповедь завершилась.
– Пророк, но как нам принимать в пищу живых тварей? Нет опыта у нас убийства живых. Научи нас, покажи нам…
– А как вы раньше питались плодами?
– Мы занимались собиранием и садоводством, мы не хранили их, сады плодоносили круглый год и нам всегда хватало в пищу и для детей и для женщин.
– Точно также с живыми тварями поступайте. Сорвите их жизни, как срывали вы плоды с деревьев и употребляйте в пищу… Что же вы стали, идите! Согрейте и накормите ваши семьи. Или вы против Богов?

Люди в страхе от таких слов стали расходиться, но все же они не понимали, как это, питаться живыми… Сирия побежала по дороге, ведущей из города, стараясь успеть раньше всех, она выбежала за ворота и посмотрела на деревья. Среди черных стволов были молодые светлые чистые божественные плодовые деревья и кустарники. Первой он подбежала к ним и увидела на них сладкие сочные плоды. Срывая их, она собрала несколько в сумочку, которую всегда носила с собой. Долго отказываясь от пищи, она надкусила несколько сочных яблок. Стоя возле молоденького божественного сада, она почувствовала себя как в детстве. Вспомнив отца, она замешкалась. Почему она так давно ничего не слышала о нем. Он приводил её сюда, когда она была совсем маленькой и она помогала ему собирать ягоды с кустов.

Обернувшись к городу, увидела мужчин, которые шли к садам, в их руках были стальные топоры. Подходя ближе к деревьям, они взмахивали топорами и рубили их. Мертвые и трухлые поддавались с первого раза. Один из мужчин, увидев Сирию, подошел ближе. В его глазах было омерзение от увиденного.

– Что ты делаешь? – он указал на яблоки в её руках – зачем ты это ешь?
– Посмотрите, посмотрите, они спелые и сочные, оглянитесь – Сирия обвела руками вокруг, показывая, как растет новый божественный сад – они совсем молоденькие, они накормят нас, не нужно убивать никого. Мы ведь никогда не питались так…

Человек не понимал её слов, в его глазах она стояла перед ним и жевала черное яблоко, которое было непригодно в пищу. Она показывала на деревья, которые были мертвы, показывала на засохшие плоды, которые остались на них, на опавшие кусты, где когда-то были свежие ягоды. Улыбалась и старалась радоваться. По веткам увядших кустов ползали жуки, она отрывала их от ветвей и клала себе в рот.

– Ты обезумела! Зачем ты это ешь, ты хочешь заболеть и умереть?
– Нет, нет, постойте, вы не правы. Это же новый сад, он уже дает плоды. Стоит только подождать совсем немного, и он накормит нас как раньше…
– Демон опутал тебя, демон проник в тебя и мучает твое тело… – человек схватил топор и занес его над молодым деревом.

Сильным ударом он постарался срубить его, но ничего не вышло. Божественный сад, который рождался вновь был сильнее предыдущего. Он снова и снова бил по стволу, в его глазах появлялась ярость и ненависть.

– Я спасу тебя, не дам тебе погибнуть! – человек обернулся и подозвал еще нескольких лесорубов – помогите мне, помогите…

Они подбежали к нему.

– Это больное дерево хочет отравить её, рубите его. Давайте, сильнее – они били по нему с такой жестокостью, что вскоре оно треснуло и завалилось на землю – слава богам. Уведите её отсюда обратно в город, нечего ей здесь делать.

Двое мужчин подошли к Сирии и попытались её схватить. Девушка, увернувшись и стараясь спрятать от них сумку с яблоками, побежала прочь и лишь скрывшись за воротами города и потерявшись в его улицах, она смогла остановиться. Усталость подступила, она упала у стены одного из зданий и заплакала. Поджав ноги под себя, она бережно открыла сумочку и увидела несколько яблок, которые остались как память о новом божественном саде. Сладкий вкус ягод, как в детстве, все еще оставался на ее губах. Одиночество подступило и она, схватившись за голову не могла остановиться в своих слезах.

– Этого просто не может быть, как будто страшный сон, это совсем невозможно изменить. Они ничего не исправят, они все обречены, и я… я не хочу тут находиться, я хочу уйти… Мне надоели их безумные глаза – шептала она про себя.
– Бедняжка, совсем одичала от голода, ничего скоро принесут пищу и она сможет поесть – прохожие, которые видели плачущую, покачивая головами проходили мимо и от их слов, Сирия еще больше закрывалась в себя. Единственное, что её держало в этом мире была Истина, которую оберегая, как последние яблоки из божественного сада, она хранила в своем сердце.