Ночь была теплой и нести на себе снаряжение и провизию выдалось не из легких. Мы вышли из лагеря и неспешным шагом пошли в сторону города. Шли молча, по их лицам я понимал, что это их первый боевой выход.

– Ну что, страх есть? – первым заговорил парень с позывным Яровой.
– А у кого нет, у всех есть – отозвался Камаз.
– И как с ним борешься? – Яровой поправил автомат на плече.
– Стараюсь заблокировать, не думать об этом.
– Помогает?
– Ну вот ты рот открыл и отвлек, так что помогает твоя терапия.

Раздался легкий смех в группе.

– А ты откуда сам? – к разговору подключился Серый, обращаясь ко мне…
– Я вообще не местный.
– А хорошо говоришь на нашем языке, даже без акцента.
– Учился долго.
– Понятно. А имя такое необычное, что значит? Бинар.
– «Истина» от малайского языка.
– Вот это ты забрел к нам, прямо иностранец – послышался голос Камаза и все снова дружно засмеялись.

Юмор отвлекал парней, они немного расслабились и вели себя непринужденно. В группе рождалась дружеская обстановка.

– Кто как попал на войну? Я лично добровольцем пошел – добавил Камаз.
– Добровольцев не так уж и много, в основном по призыву идут. Я таких и не знаю почти – Серый приостановился и поправил снаряжение – я по призыву попал.
– Что не отмазался?
– Да я и не хотел отмазываться. Пришла повестка я и пошел. Город где жили мои родители был уже захвачен боевиками. На моих глазах это происходило. Впечатление было что они как ликвидаторы зашли. Просто зачищать территорию от людей. Страх наводить. Родителей смог как-то вывести, чудом произошло. Вывез их в тыл и явился в военкомат. Больше просто нечем заняться, ничего нет. Работы нет, выехать тоже некуда, хочется хоть что-то сделать. Быть полезным – Серый потупил глаза в землю, и мысленно вспомнил родителей.
– А девушка есть?
– Какая девушка, даже мыслей таких нет.
– После войны встретишь, не думаю, что это долго будет.

Разговор был непринужденным и легким, он зарождал доверие в группе. Я шел с ними молча и слушая их, рассматривал ночное небо.

Пробыв в пути почти четыре часа, мы медленно стали подходить к городу. Лес, который с нашей стороны окружал город, был последней преградой перед входом в жилые улицы. И мы решили сделать привал, как только зашли в лес. Тихо сняли провизию и принялись ужинать. Я не испытывал голода, поэтому, постарался в первую очередь отдохнуть от похода и растянулся на траве, подпирая под голову рюкзак.

– А откуда у тебя такой позывной Камаз? – спросил Яровой.
– А что не заметно, что я потолще тебя, с детства меня таким называли, не стал менять. Сказали подойдет, раз нравится. А твой откуда?
– Фамилия такая, ничего тут нет особенного.
– А что так можно было?
– По всей видимости да.
Ночное небо завлекало мое внимание, звезды как будто смотрели на нас и им было даже искренне жаль нас, они даже немножко грустили по нам.
– Сокол, что будем дальше делать. Какие мысли.
– Предлагаю начать наблюдение. Постараемся проследить движение на ближайших улицах. Возможно, с этой стороны все чисто и мы сможем пройти в город.

Завершив ужин, парни сложили свои рюкзаки, и мы двинулись через лес. Прошли его за полчаса и, оставаясь незаметными, заняли позицию у выхода из лесополосы. Размещаясь в ряд, присели на траву.

Я вскинул винтовку и через оптический прицел присмотрелся к ночным улицам города. Он слабо освещался, движения не было. Казалось, город мирно спал, но это было лишь первое ошибочное впечатление. Подозрительной активности и часовых тоже не было. Восточная сторона была полностью чистой.

– Какие мысли, куда пойдем? – спросил Яровой.
– Если боевики в западной части, мы смогли бы пробраться к центру…
– А дальше?
– У меня есть мысли насчет одного жилого дома…
– Ты тут кого-то знаешь, Сокол?
– Можно и так сказать, думаю там мы сможем на какое-то время побыть в безопасности. Во всяком случае стоит попытаться. Это лучше, чем сидеть по подвалам.
– Кто за его предложение? – Яровой обратился к остальным.
– А что разве у нас есть выбор, у меня лично нет желания толпиться по подвалам… – произнес Камаз.
– Тогда решили – я закинул винтовку обратно за плечо.

Ночь уже заканчивалась и времени оставалось все меньше. Оно было против нас. Я приподнялся, и мы не спеша колонной прошли в жилые улицы. Группа держалась за мной. Как-то произвольно они отдали мне командование и прислушивались к моим словам. Город был пустой. Люди находились по домам, никакой жизни не было. Карта в моей памяти была изучена до мелочей. Дома шли плотно друг к другу. В центре виднелись недостроенные здания.

– Мне все это игру напоминает, как в детстве – прошептал Серый – точно так же играли в разбойников.

В этот момент раздались выстрелы и затем послышались крики людей, мы замерли и завернули к стенам ближайшего дома. Голоса снова стихли. Я вскинул винтовку и направил прицел в сторону криков. Перед моими глазами несколько боевиков стояли над лежащим человеком. Один из них ударил его ногой в живот. Тот попытался потянуться, чтобы отползти в сторону, то новый удар, уже прикладом по лицу, остановил его. Боевики постояли рядом и как будто услышав голос со стороны, обернулись. Бросив лежачего на земле, ушли.

– Что происходит?
– Похоже ночной патруль, видимо здесь установили комендантский час и с теми, кто его нарушает просто расправляются.
– Какие наши действия, Сокол, как поступим.
– Нужно быть осторожнее, держитесь за мной, боевики ушли, но рисковать не стоит – я закинул винтовку на плечо и мы тихо обошли дом с другой стороны.

До центра было уже недалеко. Через несколько минут мы уже были на месте расправы. Гражданский лежал на земле, мужчина около пятидесяти лет, он не мог пошевелиться, но все еще был жив. Его глаза, наблюдали за нами, страх за жизнь преследовал его. В глазах группы мелькнуло чувство боли, смешанного с местью. Я опустился на колени. Он не мог ни крикнуть, ни шелохнуться. Просто смотрел в мои глаза молча.

– Помогите мне его оттянуть с дороги. Давайте, только аккуратно – я дотронулся к его плечу.

Камаз сбросил винтовку на землю, подошел ближе и подхватил его за плечо. Вдвоем мы его потянули в сторону стены. За ним оставался след крови, смешанной с уличной грязью. Немного оперевшись, он не отрывал от меня взгляд, как будто стараясь не потерять меня. Приоткрыв рот, едва прошептал.

– Не уходи…
– Я рядом, рядом – я посмотрел на группу – чтобы не происходило, ведите себя естественно, чтобы сейчас не произошло…
– Я… я… рад, что ты пришел, я знал, что ты придешь, она в городе ждет тебя – прошептал мужчина.
– Не бойся, все будет хорошо, все закончилось, ничего плохого уже не будет… – я заметил, как его взгляд на секунду ослаб и он замер, рукой закрывая ему глаза, аккуратно поправил на нем одежду.

В этот момент, из-за угла вышли пять боевиков, увидев нас, они не спеша пошли на встречу. Их веселое настроение демонстрировало безнаказанность и свободу…

– Ведите себя спокойно, никаких провокаций – произнес я.
– А вы чего здесь? – спросил один из боевиков – караул давно сменился, почему это не спим? О, да что ты с ним возишься, брось этого деда, он никому не нужен, с него даже взять нечего.

Я поднялся на ноги и обернувшись к боевику, увидел лицо избивавшего.

– Можно же было не убивать? В этом совсем не было необходимости. Он же безоружный.
– Настроение, настроение у меня плохое. Не люблю, когда по ночам выходят, не люблю, когда шастают.
– Закопать не хотите?
– Мне что делать нечего, закапывать их всех. Я что раб, я свободный человек от этих предрассудков. А ты хочешь копать?
– Было бы хорошо, чтобы это сделал тот, кто убил, или я ошибаюсь?
– Вот это было бы смешно – рассмеялся второй боевик – ты дворовых собак, раздавленных на дороге, тоже закапываешь?

В группе убийц раздался смех. Парни стояли и молча наблюдали. Они не могли понять, как их не узнавали боевики и не спрашивали ни одного наводящего вопроса.

– Думаю, не стоит его с собакой сравнивать, стоит закопать, как человека. Так что берите ваши лопаты и сделайте то, что должны.
– Да ну тебя, буду я еще этим заниматься – рука одного из боевиков потянулась к саперной лопате, он стал на колени и принялся копать яму – не буду я этого делать…
– Нет не здесь, отнесите его от домов.
– Еще чего! – произнесли остальные, при этом подошли к мертвому взяли его за руки, подняли и направились вдоль улицы к лесу.

Стоящий на коленях, который пытался саперной лопатой бить по твердому грунту был убийца. Он возмущался, но все же продолжал бить лопатой о твердую землю. О нем все забыли, оставили, направляясь в лес. Я опустился на колено и посмотрел в его глаза. Они смотрели в землю, лицо покраснело.

– Зачем ты это сделал?
– Псине песья смерть, они не люди – продолжал бить лопаткой о землю боевик.
– А ты получается избранный?
– Избранный, я истинный, я настоящий, я чистый – он выкрикивал слова, его лицо еще сильнее раскраснелось, пот выступил на лбу и изо рта закапали слюни от истерики.
– Кто же по-твоему разделяет людей на псов и избранных?
– Как кто, как кто – еще с большей силой он стал бить лопатой о землю – как кто, как кто…
– Лопатой не получиться, лучше копай руками…

Он моментально отбросил лопату в сторону и вцепившись в окаменевшую землю стал царапать ее ногтями. Кровь выступила на руках. От восходящего солнца под убийцей появилась черная тень, которая проникая в землю делала её колючей и очень сухой, занозы проникая под ногти, вызывали адскую боль. Он скривился, но продолжал пытаться выкопать яму… Парни стояли и окаменев молча смотрели на это зрелище.

– Еще раз спрошу тебя, так кто разделил людей на псов и избранных?
– Как кто, что ты меня спрашиваешь? – раскричался он – что ты меня спрашиваешь такое! Оставь меня! Оставь… Зачем ты говоришь со мной?
– Головой рой яму.

Перед ним земля стала каменной, превращаясь в асфальт. Руки как будто онемели, и он стал биться головой о землю. С каждым ударом все сильнее разбивая её в кровь, он выкрикивал непонятные слова, пока от последнего удара не упал замертво…

Я поднялся на ноги и посмотрел на парней.

– Это… это что такое было, Сокол? Это что гипноз, что это такое? – Яровой был испуган увиденным.
– Не выдержал он, моего вопроса… Поэтому так и произошло, Камаз, подними автомат, мы продвигаемся дальше. Никаких резких движений, никаких выстрелов. Просто идем по улице медленно, как в карауле. Только так мы сможем дойти до центра. Всем все ясно?
– Ясно, Сокол. Держимся тебя, веди нас.