Однажды по весне моя девица
Домой, со школы к вечеру пришла,
И принесла домой она лишь птицу,
Та птица очень странная была.
Мне дочь сказала – этих птиц там много,
В полёте они бьются о стекло,
И дети собирают их в портфели,
Их бездыханных много унесло.
Их школьники закапывали в ямки,
Не зная, можно ли их оживить,
Лишь повезло одной счастливой самке,
Ведь дочь смогла домой её стащить.
И не могла она головкой двигать,
Та свиристель, аж не могла стоять,
Руками мне пришлось ей клюв раздвинуть,
Чтоб хоть глоток воды бедняге дать.
И с жадностью капель она глотая,
Моргала только глазками в ответ,
И двигаться бедняжка перестала,
И дела до меня ей больше нет.
И с дочерью, мне было её жалко,
Мы положили свиристель в ведро,
Чехлом от света мы ведро накрыли
И стали ждать, пока не рассвело.

На утро, с дочерью чехол мы приоткрыли,
Увидели мы, как нам повезло,
Помёт её был с жёванной рябины,
Наверно соком забродившим разнесло,
Да так, что опьянённая рябиной,
Летать бедняжка больше не могла,
Сопротивляться не было в ней силы,
Лишь капельки воды глотать могла.
Увидела меня и напугалась,
На всю квартиру стала щебетать,
С больною головой летать боялась,
И из ведра ей некуда бежать.
И к ней в ведро я быстро наклонился,
Обнял её я тёплою рукой,
На улицу я выпустил певицу,
Чтоб не стоял от щебетанья вой.
И с дочерью теперь мы вспоминаем,
Как интересно свиристель спасать,
И по весне мы птичек ожидаем,
Чтоб не давать их детям закопать!