Мне снилось, что сидел в своей квартире,
В той комнате, что школа за окном,
Играл там на гитаре, как на лире,
Всё было словно явью, а не сном.
Вдруг в комнату она вошла с подругой –
Блондинкою той самой с школьных лет,
Нет, не была она во сне супругой,
Лишь на душе оставила свой след.
Мы говорили там – о чём, не помню,
Но после с ней уединился я,
Сквозь сон ту близость на всю жизнь запомнил,
Та ночь была в начале октября.
Я испытал с ней сладость поцелуя,
Блаженство от слияния двух тел,
И так был счастлив в эту ночь покоя,
Во сне лишь получил – то, что хотел.
И этот сон был самым ярким в жизни,
И осязаем – словно наяву,
Мечты благой любви – может болезни,
Но вспоминая их – ещё живу.

Тогда мне мама принесла открытки,
С красивыми картинками на них,
Я взял одну (все мысли были прытки),
Ей в поздравлении написал там стих.
Но вовсе не отдал ей к сожалению,
И по утрам её уж не встречал,
Боролся только с трусостью и ленью,
Ни с кем ведь больше счастья не узнал.
А девочки толпой за мной ходили,
Тех, кто хотел со мною быть – не счесть,
Заботились, любовь свою дарили,
Но мне была дороже моя честь.
Да строить отношения пытался,
Но не было во мне любви, тепла,
И быстро одиноким оставался,
Моя душа одну любовь ждала.
Мы выросли и зная свои муки –
Из её жизни медленно уплыл,
Хоть столько раз держал чужие руки,
Поверь мне – я ни разу не забыл.

Город.
Уехал аж за сотни километров,
Чтоб там хоть как-то жизнь свою создать,
И там степных уж не встречалось ветров,
Я не хотел с сей жизнью пропадать.
И кстати мог легко с людьми общаться,
К компании любой мог подойти,
Скрывая боль, стал людям улыбаться,
Меня увы ни кто не мог спасти.
Всю жизнь имел подход хороший к людям,
Мне девушка сказала один раз,
Давно её не видел, но не будем –
Её включать в мой длительный рассказ.
Единственное то, что отвлекало –
Работа от заката до зори,
Моя любовь впивала в сердце жало,
А там хоть мысли поменял внутри.
Мне восемнадцать, и на новом месте,
Людей настолько разных увидал,
Там много злых идей и много лести,
Но я их жизнью – близко не пускал.
Был новый город, новое начало,
Я каждый закоулок обошёл,
На сердце и душе полегче стало,
Ведь, как удав «Каа» себя там вёл.
Мне нравилось там – погулять по парку,
И по проспекту медленно идти,
Аллея роз, на ней с рекламой арка,
Спокойствие там вновь я смог найти.
– Старик спросил: «Но что же там такого
Ты в эти годы жизнью получил?»
– За тот период времени простого
Лишь друга и подругу в жизнь впустил.
Уже был март, но всё ещё морозы,
Я дома спал холодной той весной,
Во сне дарил одной знакомой розы
А после возвращался в ночь домой.
И тут же сон мой резко изменился,
Там в комнате сидел чужой, большой,
А рядом (я немного удивился) –
Был паренёк и девушка со мной.
Та девушка мне мило улыбалась
И обнимала, словно был ей свой
Лишь паренька немножечко стеснялась,
Он был похож, был брат её родной.
Мы там сидели, что-то обсуждали,
А на экране шёл какой-то фон,
Я их не знал – даже не знал, как звали,
Вновь в отголосках снов был перезвон.
Проснулся утром, мыслями кружился,
Не знал сей цели, видя этот сон,
Не уж то здесь друзьями я разжился?
В ответ, лишь солнце светит из окон.
А дальше, в скором времени увидел,
Примерно чрез неделю или две –
Мой одноклассник, был он словно мститель,
За память, что закрыл в своей судьбе.
Возле работы медленно шагая,
Меня он увидать не ожидал,
А я как тень, натуру его зная,
Внезапно сзади сильно напугал.
Он несказанно рад был этой встрече,
Ведь мы дружили в школьные года,
Друзьями и остались столь далече,
Звонил на день рождения, как всегда.
Я поздравлял его, но жаль мне друга –
Ведь не дожил до тридцати пяти,
Нам не сбежать судьбой от смерти круга
И он так рано не хотел уйти.
Но разговор веду здесь не об этом,
Рассказывал о том, что помогло,
Мне справиться с больной душой поэта,
Ведь столько слёз в судьбе моей прошло.
Я начал очень часто с ним общаться,
По вечерам гуляли тут и там,
Знакомиться с девчонками, встречаться,
Пить алкоголь, закрыв душевный шрам.

Но там однажды, под конец апреля,
Заранее назначив выходной,
Весна красна и дни мои летели,
В предвыходной свой день пошёл домой,
Шёл по проспекту в сторону причала,
На перекрёстке встретил её вдруг,
Вся боль тогда пришла ко мне сначала
И не помог с ней справиться мне друг.
Она прошла ни в чём, как не бывало,
Услышал в этой встрече лишь «Привет.»
Увы, меня совсем не замечала,
Я встал, как столб, смотря ей снова в след.
Шагала в даль, ни раз не обернувшись,
Среди людей мой взгляд за ней следил,
В той местности, случайно с ней столкнувшись,
Я долго ещё с места не сходил.

До поздней ночи я лежал в кровати,
Воспоминаний был огромный срок,
Она ведь для меня так много значит,
Лишь с ней в мечтах свой создавал мирок.
Не помню, как уснул, когда очнулся –
За окнами был утренний рассвет,
Я мыслями вновь прошлым окунулся,
Здесь не было друзей спросить совет.
Обида залегла к ней ненароком,
Ведь для неё я был – увы никто,
Но мысли, что во мне лились потоком –
Мне подсказали будущий итог:
Почувствовал, что скоро что-то будет,
Появится в сей жизни человек,
Который во мне истину разбудит,
В котором будет с счастьем новый век.
Я ощущал – он здесь, он где-то рядом,
Что недалече жизнь его идёт,
Но ждать его тогда казалось адом–
Ведь вновь любовь такая не придёт?
И в голове вдруг завертелись строки,
Я взял листок и ручку, стал писать,
В них чувствовал, что этот мир жестокий,
Да, в том письме не мог себе солгать.
Мой первый стих, который я запомнил
И больше не забуду никогда,
Он был о прошлом, будущего стоил,
Как предсказание жизни стал тогда.
Хотелось написать ещё мне что-то,
Но больше строк увы не смог сложить,
Был в этот день свободен от работы,
Мне собиравшись – можно не спешить.
К обеду я уехал в край чудесный,
В котором восемнадцать лет прожил,
Стал понимать, что мир везде не честный,
Лишь сей любовью в сердце дорожил.
Через два дня – обратно я вернулся,
И начал с одноклассником гулять,
От боли сей ещё здесь не очнулся,
Не получалось как-то забывать.
И вот однажды мы июньским утром –
Договорились с ним на пляж сходить,
Тогда ведь был ещё немного хмурым,
Хоть чем-то он хотел меня взбодрить.
Мы встретились, дождались его друга,
Тот почему-то был лицом знаком,
Лишь он тогда в душе забрал недуга,
У сердца моего закрыл разлом.
Друг
С тех пор я помню – начал с ним общаться,
По вечерам гуляли с ним везде,
Пить алкоголь, с девчонками встречаться,
Стал забывать о прошлой всей судьбе.
Мы с ним играли песни под гитару,
Точнее я играл, он только пел,
Мы собирали зрителей отару,
Мне выступать в народе – не удел.

Был августа конец, дождей начало,
Мы на проспекте, скрылись под навес,
Моя душа с дождями расцветала,
Предпочитал к такой погоде – лес.
Но он мне предложил свою идею:
«Пойдём ка в гости мы ко мне зайдём!»
Гуляли уж не первую неделю,
И под луной, и даже под дождём.
Кирпичный дом был в стороне немного,
От улицы, которой шли к нему,
Не дальняя была туда дорога,
Мы подошли к подъезду одному,
Открыли дверь с ним, поднялись на лифте
На середину – пятый был этаж,
Здесь номера звонков в красивом шрифте,
Он указав на дверь сказал мне: «Марш!»
В прихожей шкафчик – штапиком обшитый,
За ним открыта комнатная дверь,
В окно заходит воздух свежий, чистый,
Мы в комнату зашли – там был поверь!
Мы вместе с ним уселись на кровати,
Друзей, девчонок стали обсуждать,
Тогда друг другу стали словно братья,
О прошлом лишь не мог ему сказать.
Не ворошил свои воспоминания,
Ведь слишком много слёз от них прошло,
Лишь новым жил и друга есть признание,
И с ним моё страдание ушло.
Вдруг в комнату вошла его сестрица,
Её в уме назвал «Кудряшка Хью»,
Брюнетка, распустила кудри, злится,
Я ей сказал: «Давай тебе спою!»
Поднял гитару, правою рукою –
Стал струны дёргать, музыку играть,
И полились слова из уст рекою,
Красивой песней с музыкой слагать.
Сестра присела, песню рада слышать,
Ведь брат её на плеере включал,
Игрой в живую, словно душу тешить,
Друг подпевал, ни сколько не молчал.
Я доиграл и посмотрел с улыбкой,
Кудряшка Хью от песни расцвела,
Конечно, для неё лишь был ошибкой,
К ней не стремился, хоть она ждала.
Друг начал говорить о новом фильме,
Рассказывал про «Пятый элемент»
Я ничего не знал о той картине,
Но ощутил – знакомый был момент.
И мы пошли в родительскую спальню,
Уселись на разложенный диван,
Включил он фильм, а я Кудряшку обнял,
И вдруг уткнул взгляд в стену, как баран.
Да, всё узнал, ведь это всё я видел,
К ним в гости в своём сне том заходил,
Кудряшку обнимал и фильм тот бредил,
За будущим из снов своих следил.
Друг на меня смотрел тогда печально,
Ко мне сестру наверно ревновал,
Да, я попал к ним в гости не случайно,
У них в тогда во сне – уже бывал.
Спросил у друга: «Можно ли остаться,
Чтоб начал отношения с сестрой?»
Но он не захотел со мной расстаться,
Кудряшка мне осталась дорогой.
Такая вот у нас держалась дружба,
Друг друга понимали и без слов,
Через года, после армейской службы –
Он первый меня встретить был готов.

Он был студент, промоутером работал,
Отец ему работу приносил,
Рекламные листочки по подъездам –
Он в ящики почтовые ложил.
И ездил с ними в разные районы,
Бывало, что ему там помогал,
Я помню «свечки» – те дома-колонны,
Мимо которых с ним листки таскал.
И вот уже под вечер, там уставший,
Мы возвращались с ним, к нему домой,
Я был один такой, ещё мечтавший –
Чтобы моя любовь была со мной.
О ней тогда не говорил ни слова,
Лишь в памяти держал любовь свою,
И ждал, что я увижу её снова,
Что я ей обязательно спою.

Приехали мы с ним, зашли в квартиру,
Нас встретил у дверей его отец,
Он с шуткой разыграл в себе придиру,
Сказал – что за работу нам конец.
Он нам сказал, что мы не ту рекламу –
По этому району разнесли,
Был опечален друг, лишь видя драму,
Ведь мы с ним очень много там прошли.
Немного погодя с ним попрощался,
И выдвинулся снова к тем домам,
Что я его ценил – не признавался,
Но в грязь лицом ему упасть не дам.
Я долго и упорно там трудился,
Чтоб ту рекламу, как-то всю извлечь,
До двух часов ходить не поленился,
От жителей выслушивая речь.
Не всё достал, но больше половины,
Уставшими шагами шёл домой,
Бояться что-то – небыло причины,
Мне тот район всегда был, как родной.
Я там не далеко обосновался,
Квартиру в километрах двух снимал,
Гулять ночами вовсе не боялся,
И по утрам я раньше всех вставал.

– Ты молодец, помочь не поленился,
Я думаю твой друг был поражён?
Я б лично очень сильно удивился,
Хоть это был и твой жилой район.
– Да, удивления в нём было не мало,
Не ожидал он помощи такой,
Я уважал его и мне казалось,
Что помогать был долг мой основной.
Ведь знаешь, в этой жизни не случайно –
Мы познакомились друг с другом там,
Я с ним забылся о любви отчаянной,
Закончился мой мысленный бедлам.
– А что же за подругу ты приметил,
Которую тогда ты в жизнь впустил?
Заметь, ты про неё уже подметил,
Но до сих пор, ещё не говорил.
Подруга
– О да, моя подруга – это нечто,
И сколько пережил с ней – мне не счесть,
К ней благодарен буду в чём-то вечно
И другом быть её – большая честь.
А звали её, как любовь больную,
Быть может то – причина для меня,
Ведь с ней увидел вовсе жизнь другую,
Ту страсть, в которой было два огня.
Тогда был март от следующего года,
Мне девятнадцать лет, я жил один,
Переезжал в район другого рода,
Купил для встречи водки и сардин.
Двоюродный мой брат тогда приехал,
Мне предложил квартиру вместе снять,
Подстанция – куда я переехал,
Тогда район не мог тот сильно знать.
Была среда, поближе к концу марта,
Был тёмный вечер, в двойку – в центре сел,
Конечно же – не школа и не парта,
И той своей любви не разглядел.
Но встретился глазами там с девчонкой,
И не смогла она сдержать свой смех,
Мой взгляд был озорной, подход был тонкий,
Смотрел, как ангел девичьих утех.
Я написал ей номер телефона,
Только не свой, а друга указал,
На остановке улицы, близ дома –
При выходе ей тот листок отдал.
На следующий день друг отзвонился,
Сказал: «Звонила девушка одна,
Тебя спросила, я аж удивился,
Сегодня хочет встретиться она.»
Пришёл к нему, он дал мне её номер,
Я позвонил, сказал – куда прийти,
Мы встретились, я был с ней словно тренер,
И точно знал, как мне себя вести.
Она была загадочно-счастливой,
Мы погуляли с ней, зашли в «Мак-Дак»,
Я был с ней не робевшим, не строптивый,
Тогда был я был – немножечко чудак.
А ближе к ночи проводил до дома,
Попробовали первый поцелуй,
Как будто мне всю жизнь была знакома,
Расстаться не хотелось ей со мной.
Так в марте и апреле вечерами,
Мы проводили время день за днём,
Невинна и красивая, с мечтами,
Но я всё знал, пылал в ней дух огнём.
Я чувствовал любовь в её объятиях,
Прикосновений нежности, тепла,
Скрыл от неё о всех моих познаниях,
Не мог ведь дать ей – что она ждала.
Любил другую, ей я не открылся,
И не хотел врагом ей быть, чужим,
Я никогда с ней в общем-то не злился,
Но и не мог остаться дорогим.
И случай подвернулся не случайный,
Сказала то, что выбор в ней стоял,
Я был любовью в общем-то отчайной,
Но где-то там другой парнишка ждал.
Да, выбор она делала меж нами,
Не знала с кем судьбу свою связать,
Ей говорил правдивыми глазами:
«Определись, я буду выбор ждать!»
И вот однажды днём, после учёбы,
Ко мне пришла серьёзной вдруг, иной
Там – понял выбор, не сказал ей чтобы
Она вдруг не осталась вновь со мной.
Решение поддерживал специально,
Чтоб другом ей остаться навсегда,
Та боль в её груди была отчайна,
Но поняла меня через года.
Ей позвонил потом, через неделю,
На сколько помню был тогда четверг,
Ей рассказал про новости не с нею,
Её от своей жизни не отверг.
Но там услышал в трубке только слёзы,
Она ревела, вспоминав меня,
Вновь чувствовал её желания, грёзы,
В душе стремился к ней, но был броня.
Только тогда я начал закрываться,
Все номера от сети отключать,
Хоть понимал, что лучше не сдаваться,
Не чувствовал сих сил, чтоб дальше ждать.
Не знал тогда, как боль свою убавить,
И чувства свои спрятать, уберечь,
Любовь в мечтах мог жизнью своей славить,
А боль в груди готова меня сжечь.
Немного поразмыслив я замкнулся –
О том, чтоб долг свой родине отдать,
Тогда с военкоматом, я связался,
И стал тихонько вещи собирать.
Служба
Увы, малиной служба не казалась,
Учебка на Урале мне под стать,
Физических нагрузок навязалось,
Всю тактику и карты изучать.
С нас командиров делали отчайно,
Там марш-броски и выход полевой,
Сержанты в самоход ходили тайно
И многим так хотелось вновь домой.
Не сильно моё бремя изменилось,
Но меньше думал о своей любви,
В моей душе, как будто что-то скрылось
И говорило: «Больно, не зови!»
Нас по субботам в ПХД пинали,
Идиотизм с обеда до шести,
Вне очереди нам наряд давали,
У тумбочки чтоб ночку провести.
Конечно были драки и разборки,
Сержанты нас гоняли тут и там,
Но лишь услышав «Шухер!» – ставни, створки,
Всё закрывали, спрятав шум и гам.
Десятки лоботрясов и дебилов –
Достали сотни молодых бойцов,
Такими их считали люди с тыла,
Я ж среди них видал и мудрецов.

– Старик сидел с довольною ухмылкой,
Прервав немного путника рассказ,
Вопрос в нём согревался очень пылкий,
И он его отвлёк не в первый раз.
– Ответь мне парень, было ль в этой службе,
Что-то такое, то, что упустил?
Ты не упомянул солдатской дружбы,
Неужто с ними хлеба не делил?

– Там знаешь, очень многое бывало,
Но не в учебке, дальше где служил,
Судьба меня от боли здесь – спасала,
Не чувствовал в себе потери сил.
На пять процентов этот мир мы видим,
А остальное в мыслях создаём,
Всей многогранной сути не заметим,
Лишь свой итог потом всем подведём.
И я хотел лишь лучшее увидеть,
От всех солдат хорошее принять,
Нет, не желал там никого обидеть,
Пытался свою волю обуздать.
Даже когда боксёр мне в нос отвесил,
Что я осёкся, в обморок упал,
Там ничего плохого не ответил,
Он ж за меня – троих потом гонял.
Я благодарен всем, кого там встретил,
Не важно кем он был – злым, добряком,
Конечно лучших для себя отметил,
С кем в строй мы выходили босиком.
Но не в учебке истина сокрылась,
Хоть там душевной болью не страдал,
Там только моё сердце в ритме билось,
Без жалости ту школу покидал.

Младший сержант, в другую часть подался
В дали от деревень и городов,
Там срочной службы срок мой продолжался,
Я не боялся, ко всему готов.
Комбат наш подполковник очень дружный,
Он две войны на тот момент прошёл,
Сам личный разговор проводит сложный,
Не понимал я – что он в нём нашёл.
Всех срочников не так уж много было,
Не доводилось их тогда считать,
Лишь творчества во мне играла жила,
Друзей себе там начал выбирать.
Удмуртская республика, родная,
Как много же хороших в ней людей,
Чем северней моя страна большая,
Тем меньше в ней встречается злодей.
Оттуда я друзей нашёл тогда-то,
О них здесь можно многое сказать,
Но хоть средь них и был сержант когда-то,
Другое мне хотелось обсуждать.
Был август уже следующего года,
Всё, как обычно, день прошёл, отбой,
Мне снился сон: сначала видел воду,
То был мой край, вернулся в нём домой.
Был берег вдоль покатистого склона,
Я поднимался вверх, обычный зной,
А наверху, у старенького дома
Она стояла там, передо мной.
Но что-то в ней не то, заметил сразу,
Улыбка её, взгляд такой живой,
Сказала мне устало одну фразу:
«Что делал там? Пошли уже домой!»
Я ей ответил, вниз главой кивая,
Что в этом тихом месте на реке,
Мы в брод переходили её в мае,
Когда передвигались налегке.
Ответила она: «Теперь понятно.»
И вдоль домов дорогою пошла,
Ей лишь промямлил что-то там невнятно,
Двинулся к ней – она с собой звала.
Я вдруг заметил то, что белый волос,
Блондинкой видно стала для меня,
И слушал её, слышал милый голос,
И на лице уже не та броня.
Увидел ту счастливую улыбку,
И тот огонь в глазах, как ясный свет,
Я чувствовал её в сей жизни зыбкой,
А в голове искал себе ответ –
Кто ж сделал здесь её такой счастливой,
Неужто это я, что рядом с ней,
Ведь видел её вновь такой красивой,
Там, рядом становился лишь добрей.
Во сне была ровесницей моею,
Может постарше на год или два,
Как же хотел я жизни этой с нею
Вновь новых чувств нахлынула волна.
Она катила пред собой коляску,
Закрыв чехлом в ней солнца яркий свет,
Там был ребёнок в доброте и ласке.
«Рота подъём!» я услыхал вдруг вслед.
Я встал, пошёл, слезами омываясь,
Как ж больно было мне тогда вставать,
Душа горела, снова задыхаясь –
Шёл на зарядку марш-бросок бежать.
Да, снова была боль, я к ней тянулся,
И не хотелось с обществом дружить,
Зачем же этим утром вновь проснулся,
Во сне был там, где мне хотелось жить.
Со службы возвращался, вновь не зная,
За что же ей в ответ меня любить?
Она в моих глазах всегда святая,
Искал её, чтоб снова рядом быть.

– У старика слеза вдруг покатилась,
Как будто чуял боль семи морей,
Его душа невольно прослезилась,
Стал рассуждать, немного был добрей.
– Я понимаю истину рассказа,
Хоть ты мне столько нудного изрёк,
Твоя судьба, ведь ты в ней с каждой фразой –
О будущем предсказывал – «пророк».
Ты встретился хоть с ней и изменилась
Она, тогда к приезду твоему?
Или твоя любовь с тобой простилась,
И вновь пришлось скитаться одному?