Через решетку протянулась тоненькая ручка, стараясь прикоснуться к Бинару. Гостья приподняла капюшон и заключенный увидел светлое юное лицо девушки. Стараясь как можно дальше просунуть ручку через металлические прутья, она пыталась дотронуться к закованному в цепи.

– Пожалуйста – произнесла она – пожалуйста, прикоснись ко мне…

Бинар очень сильно ослабел за последние дни и, не сказав ни слова, он постарался чуть пододвинуться. Цепи были очень тяжелыми, казалось, они стали еще тяжелее, чем раньше…

– Прикоснись ко мне, прошу… Пожалуйста, дай мне шанс…

Бинар из последних сил протянул к ней руку и дотронулся к её нежной ладони. В этот момент силы вернулись к нему, а девушка слегка блеснула красным светом. Но побоявшись этого свечения, она убрала руку и сразу же сильнее укуталась в плащ.

– Зачем ты подвергаешь себя опасности?
– Я не была там, среди них, но я видела, что произошло, они сами все разрушили, их разум помутнила ложь человека, который пришел с тобой в наш город. Они сами погубили наши сады… тебе… лучше? – она посмотрела на Бинара вопросительно.

От прикосновения к светлому юному не очерненному ложью божеству, Бинару стало легче. Он почувствовал, что она хотела быть рядом с ним. Для неё это была жизненная необходимость. И это придавало ему сил.

– Как твое имя?
– Сирия – девушка немного засмущалась.
– Благодарю тебя, но это очень опасно, прийти сюда.
– У меня все равно нет жизни, все вокруг меня обезумели. Я не знаю к кому обратиться за помощью. После того, что произошло на площади, люди нашего города помешались под влиянием пророка. Прошу тебя, спаси их. Прошу тебя, ты ведь можешь это сделать…
– Я могу лишь тогда, когда человек сам этого хочет. Я бессилен перед толпой горожан, в моих словах они ничего не услышат ни одного послания. И наоборот, проговаривая в пустоту, я лишь буду еще больше слабеть…
– Можно же что–то сделать? Хоть что–нибудь…
– К сожалению… нет.

На глазах девушки появились слезы, которые она постаралась быстро утереть рукавом, немного уводя взгляд в сторону. Ей не хотелось, чтобы Бинар увидел её слабости. Она смотрела на него с трепетом заботы. Осознавая и различая цвета, она видела его истинное светлое сияние, которые уже давно угасло в глазах её близких и соседей.

– Они разрушают свои дома… Многие стали разбирать свои крыши и окна уже этой ночью. Лик захотел, чтобы все светлые дорогие вещи сносились к его дому. Он хочет выстроить себе какое–то большое здание… А мы останемся жить в черных и страшных домах… Что же будет дальше?
– Тебе нужно уходить из города… Нет смысла тебе жить здесь.
– Я не могу уйти, я не смогу оставить тебя здесь, не прощу себе этого.
– Со мной все будет хорошо, а ты должна жить, понимаешь это?

Гостья опустила глаза и задумалась.

– Я вытащу тебя отсюда, Бинар, ты не должен быть на цепи как животное. Ты самый светлый в этом городе. Это позор на их головы, что они не видят этого. Я вернусь за тобой завтра ночью и выведу тебя из города – она опустила капюшон. Медленно наступал рассвет, гостья поднялась и быстро пошла вдоль улицы, скрываясь за домами…

Город постепенно оживал и первые жители стали приносить под дом проповедника облицовку и украшения. Они собирали все без остатка. Дверные и оконные рамы, плиты крыш, фрагменты внутреннего убранства. Все сносилось к проповеднику. На первом этаже распахнулась дверь и на второй этаж снова поднялся человек. Зайдя в комнату, в которой сидел Лик, человек поклонился и произнес.

– Твое распоряжение выполнено, строители также прибыли на место и ожидают дальнейших указаний.

Лик показал гостю подойти ближе к большому столу, который был посреди комнаты. На столе лежал огромный чистый лист.
Проповедник подошел к человеку и прикоснулся к руке гостя.

– Садись и смотри – он указал ему на кресло рядом со столом.

Гость, от прикосновения почувствовал слабость в ногах и стараясь не упасть, опустился в кресло. Протягивая руки над холстом, проповедник демонстративно закрыл глаза и в этот момент чернила стали проявляться на бумаге и чертежи здания начали выстраиваться линиями. Стены становились выше и выше, они обрастали красивыми декоративными узорами со всех сторон, охватывая своим величием все больше пространства. Протягивая свои пики к небу, купола, которые украсили крышу, приобретали округлую форму, напоминающую солнце…

Человек замер, созерцая чудо. Закончив чертеж, Лик повернулся к гостю.

– Возьми рукопись эту со стола моего и выйди к людям. Пусть увидят они промысел Богов, который послали нам во спасение жизней нашего города. Все понял?
– Да… – ошеломленный новым божественным даром, человек аккуратно сложил бумагу и вышел из дома.

Строители и горожане обступили его.

– Расступитесь! Не толпитесь, осторожно… – произнес он.

Люди из любопытства старались рассмотреть, что же дал ему проповедник. Аккуратно раскрывая бумагу, человек показал её строителям.

– Он дал мне её чудом, он просто протянул свои руки над чистым листом. Они стали сиять над бумагой, наполняя её волшебством, магией, божественной силой. Он сказал – это послание Богов, нам, что мы должны это создать, чтобы спастись.
– Дайте мне! – кто–то из толпы расталкивая людей, подбежал к человеку, держащему чертеж. В истерике он схватился за край и отрывая кусок сразу же затолкал его себе в рот. Другие горожане оттащили его от чертежа и унесли прочь с улицы.
– Я спасен! Теперь во мне божественный промысел. Я спасен – выкрикивал безумный, стараясь проглотить кусок бумаги.

Чертеж не пострадал. Чтобы избежать подобных случаев, его аккуратно положили в раму и запечатали тонким прочным стеклом. Затем к нему приставили нескольких человек, которые вооружились палицами. Им было велено охранять божье откровение от безумствующей толпы. После завершения всех этих дел, строители приступили к работе. Целый день велась подготовка и уже ближе к вечеру первые плиты новой божественной обители стали крепиться к стенам дома проповедника.

Лик не выходил изнутри целый день, постоянно находясь в мыслях, он старался просчитать дальнейшие свои действия.